Конструктивизм

По своим принципам, теоретической платформе, широте творческих взглядов его участников и, наконец, по продолжительности существования конструктивизм вполне мог бы претендовать на то, чтобы считаться самостоятельным литературным течением. Поэтические принципы, декларируемые (и осуществляемые) конструктивистами на практике, в отличие от многих псевдосамостоятельных поэтических групп того времени, действительно отличались «лица необщим выраженьем». К тому же конструктивизм выдвинул немало известных имен.

И все же обычно не принято выделять конструктивизм в отдельное поэтическое направление. Возможно, потому, что он носил слишком утилитарный (в значении «прикладной») характер. В отличие от задач этого направления в других областях искусства, выдвинувшего идею конструирования материальной среды, окружающей человека, для создания простых, логичных, функционально оправданных форм (архитектурные проекты братьев Весниных, М. Гинзбурга, И. Леонидова; плакаты, книги, театральная сценография художников А. Родченко, В. Татлина, Л. Лисицкого), в поэзии конструктивизм проявился в ориентации на рациональную «конструкцию материала» вместо интуитивно найденного стиля.

Впрочем, возможно еще одно объяснение. Выше уже говорилось, что одним из «обязательных» условий формирования нового поэтического течения было наличие «внешнего врага» — точки приложения творческих усилий членов группы, в борьбе с которым и происходило становление. Конструктивистам же, по большому счету, не с кем было полемизировать, кроме самих себя. Вялые нападки на футуризм вряд ли могли кого-то обмануть, поскольку «конструирование» поэтического текста восходит к принципам, провозглашенным еще идеологом футуризма Ф. Маринетти, который стремился отразить динамизм современной машинной цивилизации и технический прогресс. Правда, для этой цели футуристы использовали несколько иные средства, больше прибегая к эксперименту с лексикой и синтаксисом. Однако методы были очень схожи — перенос центра тяжести с изображения человека на изображение его материально-технического окружения.

Конструктивисты в качестве самостоятельной литературной группы впервые заявили о себе в  городе Москве весной 1922 г. Первыми ее членами стали поэты А. Чичерин, И. Сельвинский и критик К. Зелинский (теоретик группы). Изначально программа конструктивистов имела узко формальную направленность: на первый план выдвигался принцип понимания литературного произведения как конструкции. В окружающей действительности главным провозглашался технический прогресс, акцентировалась роль технической интеллигенции. Причем трактовалось это вне социальных условий, вне классовой борьбы. В частности, было заявлено: «Конструктивизм как абсолютно творческая школа утверждает универсальность поэтической техники; если современные школы, порознь, вопят: звук, ритм, образ, заумь и т. д., мы, акцентируя И, говорим: И звук, И ритм, И образ, И заумь, И всякий новый возможный прием, в котором встретится действительная необходимость при установке конструкции <...> Конструктивизм есть высшее мастерство, глубинное, исчерпывающее знание всех возможностей материала и уменье сгущаться в нем».

Но в дальнейшем конструктивисты постепенно освободились от этих узко очерченных эстетических рамок и выдвинули более широкие обоснования своей творческой платформы.

В литературной и художественной жизни страны самое активное участие в те годы принимали именно представители модернизма, и многие из них оказались отнюдь не невольными проводниками господствовавшей в ту эпоху политической идеологии. Вот, например, мнение известной художницы-иллюстратора из объединения так называемой «производственной книги» О. Чичаговой: «По существу своему конструктивизм отрицает искусство как продукт буржуазной культуры. Конструктивизм — это идеология, возникшая в пролетарской России во время революции, и как всякая идеология <...> может быть жизнеспособным и не построенным на песке, лишь когда создает себе потребителя; а потому — задачей конструктивизма является организация коммунистического быта через создание конструктивного человека. Средствами к этому являются интеллектуальное производство — изобретательство и совершенствующее производство — техника».

То есть произошла подмена понятий: методология конструктивизма теперь ставилась в прямую зависимость от идеологических принципов. Здесь возникли первые разногласия, в связи с чем от конструктивизма отошел Чичерин, а вокруг Сельвинского и Зелинского сгруппировался ряд авторов: Б. Агапов, Дир Туманный (Н. Панов), В. Инбер, Е. Габрилович. В 1924 г. был организован Литературный центр конструктивистов (ЛЦК). Позднее к ним присоединяются Н. Адуев, В. Луговской, А. Квятковский, В. Асмус, Э. Багрицкий, Н. Огнёв, Н. Ушаков, а также группа молодых поэтов: В. Гусев, Г. Кац, И. Колтунов, А. Кудрейко (Зеленяк), К. Митрейкин, Л. Лавров и др., шутливо именуемых «констромольцами». Поначалу встречи конструктивистов проходили поочередно на квартирах кого-нибудь из членов ЛЦК, а с 1927 г. они стали собираться в «Доме Герцена» на Тверской улице (д. 25).

В Декларации ЛЦК прежде всего указывалось, что «конструктивизм есть упорядоченные в систему мысли и общественные умонастроения, которые подчеркнуто отражают организационный натиск рабочего класса», и далее говорилось о необходимости для искусства максимально близкого участия конструктивистов в строительстве социалистической культуры. Отсюда возникает установка на насыщение искусства (в частности, поэзии) современной тематикой. Для придания этой теме максимальной действенности конструктивисты выдвигают принцип «грузофикации» слова, т. е. максимальной его «уплотненности». Это достигается при помощи «локальной семантики», заключающейся в сосредоточении всех изобразительных и выразительных средств стиха вокруг основного смыслового содержания темы«[у Б. Агапова в стихотворении «Машинистка Топчук» сравнения, эпитеты и т. п. берутся из канцелярского быта: «брови, как подпись директора треста»; у Н. Панова в стихотворении о генерале Корнилове ритм имитирует барабанный марш и т. п.], а также путем «введения в область поэзии приемов прозы», если это продиктовано логикой сюжета (например, «Рапорт» Сельвинского, или у него же ряд подсчетов и технических терминов в «Пушторге»).

Там же резко критиковались «правые социальные слои, интеллигентские и мелкобуржуазные группы, которые приспосабливают формальные требования конструктивизма в качестве эстетических окопов для отсиживания в них от натиска революционной современности».

Такое сползание из сферы искусства в область идеологии не могло не сказаться на судьбе конструктивизма как поэтического направления. И хотя ЛЦК еще претендует на ведущую роль, заявляя: «Конструктивизм идет на смену футуризму и как литературной школе, и как нигилистическому мироощущению. Футуризм сделал свое дело. Он был могильщиком буржуазной декадентщины в предреволюционные годы. В своем новом обличии — ЛЕФа футуризм продолжает свое старое дело — борьбу с гнилым охвостьем. Но <...> новая литература, новая социалистическая культура будет уже твориться не его руками. Эта новая культура созидает свой новый стиль, свои новые методы, и это есть методы конструктивизма», но в последние годы программа конструктивистов во многом напоминала программу критикуемого ими ЛЕФа.

Постоянная острая критика конструктивистов со стороны теоретиков марксистского толка привела в 1930 г. к ликвидации ЛЦК и образованию «Литературной бригады М. I», вошедшей в федерацию объединений советских писателей (ФОСП), осуществлявшей «объединение различных писательских группировок, желающих активно участвовать в строительстве СССР и считающих, что наша литература призвана сыграть в данной области одну из ответственных ролей».

В декабре 1930 г. «Бригада» самораспустилась.