|
Ее безумный крик извилистый и гибкий вдруг срезал серп смычка... Мне ветерок донес издалека твое дыханье, Ангел скрипки, и расцвела в твоей улыбке моя тоска. Она, как женщина, со мной заговорила, как Ангел, душу обняла и мне на сердце положила два грустные крыла, заворожила и вознесла. «В последний раз, — она шепнула, — я на твоей груди дрожу, в последний раз к тебе прильнула и отхожу, и отхожу. В моем саду поющих лилий, где мы бродили краткий час, я зыблю взмахи белых крылий в последний раз, в последний раз. Я слишком трепетно запела, и я ниспасть осуждена, облечь свой дух в покровы тела, я женщиною стать должна. И потому тебя, оплакав, я ослепляю на лету, храни же тайну вечных знаков и белых крылий теплоту».