Ночь. Пекин.

Зеленозвездое тысячеточье.
В иероглифах мифа бархат.
Драконью кожу распяли ночью
Над мыком города-монарха.

Зубами стен назои скрипок,
Жуя, перегрызают жилы.
Из язв харчевен тучный выпах
Гангреной пищи обложил.

И апельсины фонарей
Чудовно зреют у дверей.
Посевы звезд взойти мерещатся.
Оцепенело неба в стуже лицо.

По древесине века резчица
Грызет и грезит полночь-жужелица.
Гвоздей звездящих, сыпких бус ли
Набрызган мраку емкий ковшик.

Ночной торговли ноют гусли,
Шушуки спален проколовши.
Зызыкнут гзонгом звонари.
Багрея, зреют фонари.

И если голову закину,
Увижу — время с донным звоном
Вращает небосвод Пекина
Торжественный, как свод законов.