Язычница

Я верила ему от колыбели:
«Он добр, он добр, — мне говорила мать,
Когда меня укладывала спать,
Голодную, склонившись у постели. —

Он справедлив, голубка, и над нами
Взойдет заря и осчастливит нас...
Ты запоешь, как птичка в ранний час
Поет, резвясь, согретая лучами.

Ты расцветешь, как ландыш белоснежный,
Как василек на ниве золотой...
Болезная, с горячею слезой
Молись ему душою безмятежной».

Я верила... В нужде изнемогая,
Чуждаясь слов «зачем» и «почему»,
Несчастная, я верила ему,
Всю горечь зла в молитве забывая.

Прошла пора. Мечтам моим бесплодным —
Увы! — теперь не верю, как и снам.
Я поняла: он не поможет нам,
Рабам нужды, забитым и голодным.

Он изваян жрецом честолюбивым,
Одетый в шёлк. И, золотом залит,
Он бедняку страданием грозит,
А рай земной он отдает счастливым.

Повсюду зло... Кровь неповинных льется,
И с каждым днем мучительней, слышней,
Несется стон измученных людей,
Мольба ж к нему бесплодной остается...

Довольно лгать! Я не могу склониться
В мольбе пред тем, кто близок богачу,
А бедным чужд... Довольно! Не хочу
И не могу я более молиться!